...а точнее, окончание главы Не прошло и года, как)***
На ужин Раймона собирали как на дворцовый приём. К тому, что Кончита попеременно хватается то за сердце, то за платяную щётку, мальчик давно привык, но когда ни с того ни с сего так же стали вести себя Луис и Франко, в душу рэя Алвасете закрались смутные подозрения. Единственным, кто не свихнулся от приезда соберано и сохранил обычную невозмутимость, был Хуан, но даже он не просто смирился с тем, что творили с его воспитанником, но ещё и давал слугам указания и советы.
В конце концов Раймон был отмыт до скрипа с ног до головы, так что жёсткая мочалка чуть не содрала с него загар вместе с кожей, разряжен в пух и прах, причёсан – и быть бы ему ещё и надушенным, но, к счастью, творящееся безобразие поспешно остановил Хуан, заметив в зеркале, как воспитанник изменился в лице.
– Ну вот, дор Рамон, другое дело совсем теперь! – Кончита, отстранив Лопе, в последний раз провела гребнем по и без того аккуратно уложенным волосам Раймона и расправила ему воротничок. – Да вы посмотрите только!
Мальчик глянул в зеркало. Ну да, ничего так… Чёрно-синий новенький камзол сидит как влитой, накрахмаленные кружева воинственно топорщатся и, кажется, сияют, а за неимением зеркала можно, если что, посмотреться в собственные туфли. Шпагу бы сюда ещё… Хотя по дому со шпагой ходить глупо, и вообще боевой клинок к такому наряду не пойдёт не больше, чем поварёшка к мундиру.
Только и раньше было неплохо, чего они все так переполошились? Соберано вон и слова не сказал… То есть сказал, но совсем не по поводу того, как Раймон одет… Губы мальчика сами собой разъехались в улыбке. Как же он обалдел, увидев отца в той толпе на площади! Даже решил сначала, что померещилось. А оказалось – на самом деле. Соберано закончил все дела в столице и приехал как раз к празднику. Как когда-то в Варасте… Раймон тогда загадал – если маршал вернётся в Тронко до Излома, значит, надо соглашаться и отправляться с ним. Если он, конечно, не передумает… Маршал приехал точно в день Излома, и он не передумал.
читать дальшеРаймон попытался снова принять серьёзный вид, плотно сжав губы и нахмурившись. Получилось, кажется, не очень. Подошедший Хуан развернул мальчика к себе, взял за подбородок. Повинуясь движению сильных пальцев, Раймон выпрямился и поднял голову. Воспитатель окинул его внимательным взглядом, ещё раз поправил идеально лежащий воротник и вдруг улыбнулся одними глазами:
– Идите, Рамон. И не забывайте, чему вас учили.
– Ага, – почему-то шёпотом ответил Раймон и хотел было шмыгнуть носом, но постеснялся.
По широкой и светлой лестнице было удобнее всего сбегать вприпрыжку, но серьёзность наставника и парадный – самый парадный из тех, что были у него за всю жизнь – костюм заставляли быть сдержаннее. Соберано был уже в столовой. Мальчик поклонился, подошёл, неловко коснулся губами протянутой руки. Прямо перед глазами резко блеснул синий камень в одном из многочисленных отцовских колец. Герцог кивнул, занял своё место за столом, Раймон тоже. Подали еду, какую – мальчик почему-то не заметил.
…Днём всё было как-то проще. Там, на улице, отец смеялся, и трепал его по волосам, и обнимал одной рукой за плечи. Они спустились к морю, долго шли по алвасетской набережной, до самых рыбацких кварталов, и Раймон уже хотел предложить вернуться в замок короткой дорогой, но потом спохватился, что вряд ли соберано захочет лезть через дыру в заборе. Правда, это была не совсем дыра, а довольно большая щель между прутьями ограды, мальчишки в неё пролезали свободно, а вот взрослый мог бы и застрять… Они шли людными улицами, им кланялись, Раймон машинально кланялся в ответ, отец смеялся – привыкайте, юноша, что же вы? Мальчик тоже смеялся – от этого «юноша», по которому он, оказывается, страшно соскучился, и просто оттого, что герцог Алва шёл рядом и иногда придерживал его за плечо, чтобы он не потерялся в толпе.
…Днём всё было как-то проще, а сейчас они оба молчали, и вообще этот ужин был слишком похож на какой-то экзамен, чтобы просто получать от него удовольствие. Раймон дёрнул рукой, чуть не опрокинул миниатюрный соусник, скосил глаза на соберано – заметил или нет? По лицу герцога было не понять, казалось, он полностью сосредоточен на содержимом своей тарелки. «Не забывайте, чему вас учили», – сказал Хуан. Ладно, он и не забудет! В конце концов, он уже не тот недотёпа, который был тогда в Валмоне. Если соберано так надо, Раймон будет всё делать по этому кошачьему этикету – пусть смотрит!
– А вы, – попытался завязать светскую беседу мальчик, – надолго приехали?
– Вы уже спрашивали, юноша. Успели забыть?
Раймон открыл было рот, но что ответить, не нашёлся. Основательно забывшееся за эти месяцы чувство тоскливой неловкости потихоньку вползало на прежнее место. Скучая по отцу, он совсем забыл, каким тот бывает язвительным. И о том, как сложно подбирать нужные слова, тоже забыл…
– До конца Весенних скал я буду дома, а после – увидим. Если не будет срочных вестей от регента или с границ, задержусь ещё.
– А… – В этот момент Раймон сам не знал, радуется он ответу или нет, – ну, это здорово… Говорят, тут весной красиво.
Герцог расхохотался, и мальчик понял, что ляпнул удивительную глупость. В очередной раз.
– Говорят, да, – глаза соберано по-прежнему смеялись. – Ты неподражаем, Раймон.
Может, это и не было одобрением, но обижаться не хотелось, и Раймон тоже улыбнулся.
***
– Кстати, – отец отложил салфетку и откинулся на спинку стула, – я должен вас поздравить, юноша.
– А… с чем? – удивился Раймон. Зимний излом давно миновал, Весенний ещё не наступил, до его дня рождения было и вовсе далеко. Это отец про сегодняшний праздник, что ли?
– Вы теперь вполне официально мой сын и наследник. Регент подписал все необходимые бумаги. Обычно принято говорить «с этого дня», но сие знаменательное событие случилось уже довольно давно, так что мы погрешим против традиций. Поздравляю, маркиз Алвасете.
– Почему… маркиз?
– Ну, герцогом Алва вы станете только после моей смерти. Пока же придётся довольствоваться этим титулом. Вы чем-то недовольны?
Раймон растерянно покачал головой. Кажется, ему полагалось сейчас радоваться, но что-то в отцовских словах этому мешало. То ли царапалось и противно надувало щёки слово «официально», то ли кололось небрежно брошенное «после моей смерти», то ли просто мешал новый титул, ещё более чужой и непривычный, чем сегодняшний костюм…
Может, встать и сказать, что не надо Раймону никакого наследства? А кто его послушает, даже если проорать это с самой высокой башни! Соберано нужен наследник, он же говорил тогда своему кузену… Так нужен, что он даже усыновил мальчишку из горной деревеньки. И теперь, наверное, прикидывает – выйдет из Раймона в конце концов что-то похожее на маркиза и будущего герцога или нет.
А может, не в этом дело? Может, он просто…
–… Юноша, вы вообще меня слышите?
– Нет, – совершенно честно брякнул Раймон.
Брови герцога поползли вверх.
– Позволено ли мне будет узнать, о чём вы так задумались?
– Нет, – после секундной паузы повторил мальчик. Он легче утопился бы в море, чем признался, о чём только что думал. Выбрался из-за стола, одёрнул камзол, деревянно поклонился: – Простите… монсеньор. Разрешите идти?
– Иди, – взгляд соберано стал растерянным, хотя, возможно, смотревшему ему в переносицу Раймону это только показалось…
***
В фехтовальном зале стучали клинки и раздавались короткие резкие команды рэя Контрероса. Рокэ потянул на себя массивную дверь и встал на пороге, жестом велев учителю продолжать, не обращая на него внимания.
Раймон его пока не видел, и это было к лучшему. Хотелось посмотреть, чему успел научиться сын за эти месяцы, по возможности не отвлекаясь на его фортели, а что выкинет мальчишка в присутствии отца, можно было только гадать.
Какая муха укусила родную кровиночку накануне вечером, герцог не предполагал, и это слегка раздражало. Проще всего было бы хорошенько отчитать Раймона за дерзость и забыть о дурацком разговоре, тем более что упрямство мальчика, его умение стоять на своём и говорить «нет» Рокэ скорее нравились, однако он всё равно предпочёл бы понимать, что происходит с наследником.
…Сейчас Раймон беспорядочно махал клинком, пытаясь отражать атаки учителя. Удавалось ему это с переменным успехом. Всякий раз, когда Контрерос останавливал бой и принимался объяснять, где были допущены ошибки, мальчишка сердито дёргал то локтем, то кистью, словно правая рука жила своей отдельной жизнью, и именно её непослушание было виновато в том, что у него не получается делать всё как надо.
…Медленно, плавно, чтобы понял и запомнил движение… Получилось, хорошо, а теперь то же самое, но в темпе! Вот так, молодец… Каррьярра, что ты делаешь, это же рапира, а не метла! Сбился, потерял ритм, затоптался бестолково, открыл всё, что только можно… Снова остановка. Контрерос и в самом деле хорош, всё делает правильно, и всё же что-то не так… Не может быть, чтобы его сын оказался не в силах освоить несколько простых фехтовальных приёмов!
…Стоит, кивает, вытирает лоб. Перехватывает эфес, встаёт наизготовку, словно на кулаках драться собрался, но грозный окрик учителя возвращает в нужную позицию. На сей раз продержался чуть дольше – и опять машет клинком невпопад. Квальдэто цэра, да что за бакранская пляска!.. Пляска… Ритм… вот оно!
– Довольно! – Рокэ хлопнул в ладоши, плечом оттолкнулся от стены, шагнул в зал. – Раймон, подойди ко мне.
Мальчик резко обернулся, по лицу его скользнуло что-то трудноуловимое – не огорчение и не досада. Он сделал несколько шагов навстречу, встал навытяжку. Глянул в лицо и тут же упёрся глазами в пол. Алва взял сына за плечо:
– Раймон, постарайся понять и запомнить. Бой – это не только сила и точность ударов. Это ещё и танец. С клинком, с противником, со смертью, в конце концов! Поймай его ритм. Почувствуй его. Ты это можешь, я знаю, – на этих словах мальчик быстро вскинул голову, снова глядя в глаза герцогу. Рокэ сильнее сжал его плечо: – Не останавливайся и не теряй темп. Танцуй. Понял?
– Да… – неуверенно кивнул Раймон. – Наверное…
– Наверное? – Алва усмехнулся. – Сейчас проверим. В позицию, юноша!
Клинок легко и привычно лёг в руку. Мальчик судорожно сглотнул...
Чудо не произошло. Наследник двигался ещё хуже, чем за пять минут до этого – скованный, деревянный, как ярмарочный паяц на ниточках. Раз, другой… Ну что же ты?! Настолько меня боишься или правда не можешь?
Рапира Раймона, издевательски зазвенев, покатилась по полу. Мальчик кинулся было за ней, но так и остановился на полдороги, расстроенный чуть не до слёз. Рокэ, решительно запретив себе его жалеть, махнул рукой:
– Ладно, на сегодня достаточно, – и несказанно удивился, услышав сказанное уже в спину ему негромкое:
– А можно… ещё?
– Ещё? – герцог обернулся и поднял бровь. – Ты хочешь?.. Ну что ж, давай. Постой, да отдышись хоть немного.
Раймон тряхнул головой:
– Я не устал. Только вы начните помедленнее, пожалуйста.
– Как скажете, юноша!
Сперва Рокэ показалось, что ничего не изменилось – всё те же неуверенные движения, всё та же скованность и неглубоко запрятанный страх. Он ждал, что Раймон вот-вот начнёт размахивать клинком во все стороны, но секунды шли, складывались в минуты, а мальчик держался. И не просто держался – он наращивал темп!
– Молодец!
Раймон просиял и тут же на радостях забыл о защите. Рокэ в последний момент чудом сдержал и руку, и сердитый окрик – с этим они разберутся потом, а пока пусть почувствует, что бой может быть не только пыткой, но и радостью.
…Он остановился сам, почувствовав, что мальчик выдыхается.
– Вот теперь в самом деле достаточно. Продолжим завтра.
Раймон лихо отсалютовал. Он раскраснелся и запыхался, но зато снова улыбался от уха до уха.
– Спасибо, соберано!
– Не стоит благодарности, – хмыкнул герцог. – И вот что, молодой человек… Ступай приведи себя в порядок, и через полчаса я буду ждать тебя на конюшне. Землеописание подождёт, сегодня ты едешь со мной. И не задерживайся, дел у нас хватает.