…Тёзка слушал, затаив дыхание и приоткрыв рот. Только под конец истории расхохотался, запрокинув голову и вскинув коленки – чуть не полетел с сундука. Отсмеявшись, снова выпрямился и спросил, весело блестя глазами:
– И что? Вам совсем не попало?
– Нет, – Рамон махнул рукой. – В конце концов, всё ведь закончилось благополучно. Живой и голодный Росио убедил в этом матушку как нельзя лучше. Хотя, конечно, нам повезло, что соберано Алваро не было дома…
– Это ему не попало, – раздался вдруг над ними знакомый голос. – А нам с Карлосом влетело от отца по первое число, когда он вернулся.
Рамон-младший вздрогнул от неожиданности. Альмейда успокаивающе положил ему ладонь на плечо и обернулся к некстати подкравшемуся соберано:
– Даже так? Карлито, по-моему, ничего не говорил…
– Ему не пришло бы в голову жаловаться на отца, тем более спустя время. Но соберано Алваро был весьма им недоволен.
– Потому что вы чуть не потерялись? – высунулся из-под адмиральской ладони тёзка.
– Потому что Карлос запаниковал и не сделал ничего толкового, чтобы исправить положение.
– Подумаешь… Всегда старшим достаётся, – с досадой дёрнул узким плечом мальчишка.
– Вообще-то, юноша, – Рокэ небрежным жестом поправил воротник рубашки, – как я только что сказал, досталось нам обоим. Твой дед был человеком справедливым. Он счёл, что если мне хватило самоуверенности и нахальства, чтобы сбежать от брата и добраться до игрушек, которые мне так приглянулись, то их должно было хватить и на то, чтобы вернуться назад, не теряя при этом достоинства.
– И вам надрали уши?! – оживился тёзка.
читать дальшеРамон не выдержал и хмыкнул. Рокэ приподнял бровь:
– Мне показалось, или ты был бы рад этому обстоятельству?
Скулы и уши у мальчишки мгновенно налились красной краской. Он, смутившись, опустил голову, уткнувшись взглядом в доски палубы.
– Не был бы… – донеслось спустя несколько секунд из-под закрывших его лицо волос, негромко и сипловато.
Альмейда, пряча улыбку, – было одновременно и смешно, и жалко парнишку – повернулся к Рокэ, который внимательно и без улыбки смотрел на сына.
– У тебя ведь есть младшие братья? – спросил он у опущенной макушки мальчика.
– Брат, – буркнул Рамон. – И сестра.
Уши его постепенно приобретали нормальный оттенок, но головы мальчик по-прежнему не поднимал, сидел, перекинув через сундучок одну ногу и теребя в пальцах что-то, висевшее на тонком чёрном шнурке у него на шее. Он часто так делал, но альмиранте ни разу так и не удалось разглядеть, каким это амулетом обзавёлся маленький тёзка. Росио после смерти отца тоже таскал на шее то герцогские цепи, то древние знаки, однако его отпрыску ничего из этого пока не подходило ни по возрасту, ни по статусу…
– Что это у тебя? – спросил адмирал, надеясь одновременно удовлетворить своё любопытство и отвлечь тёзку от его промаха.
***
– Брат и сестра, – поправил Раймон, испытывая одновременно стыд и жгучую благодарность к отцу, который не обиделся и правильно догадался, отчего он ляпнул очередную глупость.
…В тот раз, когда трёхлетняя Ирха, обидевшись на него за что-то, сбежала и пряталась полдня в загоне с козами, илло всерьёз разозлился и пообещал выдрать бестолкового пасынка. Раймон перепугался за сестрёнку и в самом деле чувствовал себя виноватым, но, увидев, как отчим снимает с крюка верёвку, на которой водил особо глупого и бодливого козла, взвыл. За ним дружно взвыли младшие. Мама до этого тоже распекала его, но тут цыкнула на малышню, отстранила илло, взяла Раймона за шиворот и выставила во двор, сунув в руки чёрствую лепёшку и дополнив угощение чувствительным шлепком. До вечера с ним больше никто не разговаривал, и он, забравшись на крышу, долго и со вкусом ревел, а наревевшись, уснул там же, свернувшись калачиком, и дрых, пока мама не разбудила его доить коз. А через два дня в деревню приехали талигойцы…
Раймон вдруг подумал, что отцовские методы воспитания, в общем, не сильно отличаются от маминых. Это было неожиданно, но понять, как относиться к этой мысли, мальчик не успел – от раздумий его отвлёк голос альмиранте:
– Что это у тебя?
Раймон не сразу сообразил, что, забывшись, опять ухватился за висящий на шее шнурок. Он машинально сжал пальцы, но было уже поздно. Пожалуй, не будь рядом отца, можно было бы и рассказать, но он стоял в двух шагах и никуда не собирался, более того, смотрел с явным интересом.
Ну и ладно.
***
Застигнутый вопросом врасплох, мальчишка поколебался несколько секунд, но потом высвободил из-под ворота шнурок и протянул на раскрытой ладони что-то маленькое и круглое. Присмотревшись, Альмейда понял, что это пуговица. Обычная, ничем особым не примечательная, судя по всему, от военного мундира – серебряная, с отчеканенным на ней Победителем Дракона…
– Это пуговица, – подтвердил очевидное тёзка в ответ на его удивлённый взгляд.
– Зачем она тебе? – недоумённо поднял брови альмиранте.
– Ну… так просто, – мальчик чуть заметно пожал плечами. – Просто она всегда со мной. Я её нашёл… там, где раньше жил.
– В Тронко?
Снова заминка, короткая, но ощутимая. Рамону-младшему явно не хочется отвечать, и Альмейда успевает пожалеть, что затеял этот разговор.
– Нет, на Полваре, – отчётливо выговаривает мальчишка. – Я тогда маленький был, во дворе играл… и нашёл. Она под камушком в земле лежала. Я потёр, а она блестит… Я тогда всю отчистил, долго возился. А она красивая такая стала…
– И что? – улыбнулся адмирал. – Так с тех пор и носишь?
– Так и ношу, – кивнул мальчик. – Юл… один парень хотел у меня её сменять. Отдай, говорит, может, это самого Монсеньора пуговица, я тебе за неё свистульку дам и нож настоящий!
– А ты что же?
– А я говорю, катись со своим ножом. Дурак я, что ли, менять? Если она по правде… Монсеньора… – последние слова он произнёс уже снова угасшим голосом.
Вот оно что… Казалось бы, велика ли ценность найденной где-то в забытой Четверыми деревеньке пуговицы, то ли принадлежавшей, то ли нет Первому маршалу, да ещё для мальчишки, с недавних пор получившего в своё распоряжение Первого маршала целиком? А он носит её на шее, не то как награду, не то как талисман… Не эта ли пуговица сберегла его там, на скальном обрыве? Альмейда был суеверен не больше, но и не меньше других моряков, и хорошо знал, что такие вот незаметные вещицы, подаренные кем-то близким «на счастье» и сбережённые, порой защищают в бою надёжнее любой кирасы.
– Ты позволишь? – Рокэ, подумавший не то о том же самом, не то о чём-то ещё, потянулся было к сыновнему талисману, но задержал руку на полпути.
Мальчик торопливо кивнул. Серебряный кругляш лёг в ладонь соберано. Тот внимательно осмотрел вещицу, тронул большим пальцем. Усмехнулся каким-то своим мыслям и проговорил:
– Такие пуговицы были в конце прошлого круга на мундирах высших офицеров и иногда их адъютантов. В Сагранне со мной таковых было немного, а в вашей деревне – и того меньше. Так что она принадлежала либо и в самом деле мне, либо моему оруженосцу, – Рокэ вновь усмехнулся и сам надел шнурок с пуговицей на шею сыну. – Возьми.
-
-
22.11.2016 в 09:37и так мало
-
-
22.11.2016 в 10:55Спасибо, мы с Раймоном постараемся вскоре рассказать, что было дальше
-
-
22.11.2016 в 11:34Есть такое дело
Вдохновения и свободного времени!
-
-
22.11.2016 в 21:45-
-
22.11.2016 в 23:08-
-
22.11.2016 в 23:09-
-
22.11.2016 в 23:30представила Рамона, который, помахивая крылышками патриотичной сине-черной расцветки, летит в сторону Хексбергда теперь-то справятся) Надеюсь-
-
23.11.2016 в 01:09представила Рамона, который, помахивая крылышками патриотичной сине-черной расцветки, летит в сторону ХексбергОни у него красненькие. С молниями.Постараются)))